Разве я [Фараон] не лучше этого [Мусы], который презренен и едва объясняется?

Не я ли лучше этого, который ничтожен и едва объясняется?

Разве я не лучше этого презренного, который едва объясняется?

Упорно продолжая бесчинствовать, Фараон сказал: "Я, несомненно, лучше этого слабого презренного мужа, который не может даже объясниться красноречиво".

Не лучше ли я этого презренного мужа, который болтает косноязычно?

Ужель не лучше я, чем сей презренный И не способный ясно изъсняться?

Не я ли лучше этого, - этого, который достоин презрения, и который едва может говорить ясно?